Вадим ЧЕРНЫШЕНКО
"Классика" 1986 –2001 |
ДЕМОН
- Ну, что дружище, ты не слишком пьян
От сладкого вина моей тоски?
Еще способен замечать изъян
И комкать душу в нервные тиски?
Ты прав, душа твоя давно уже пуста.
Я сам следил за тем, как ты играешь.
Вино мое тебя лишило сна,
И что с собою делать ты не знаешь,
И мечешься так, словно бы в огне.
Найти источник, что остудит пламень
Я помогу тебе, но ты поможешь мне.
Возьмешь запазуху свою вот этот
камень.
Не бойся, им не убивают!
Он тельцу твоему прибавит вес.
Ну, чувствуешь, как чары отступают?
Не кажется тебе, что ты воскрес?
Тоска ушла, родив восторг желаний.
Ты рад? Ну, что ж, я радуюсь вдвойне.
Теперь пора мне. Не люблю прощаний.
И он ушел, растаяв в серой мгле.
Я чувствовал, как что-то происходит
С душой, и страх сковал меня.
Так тяжело. И тяжесть не проходит.
Что делать мне, откуда звать тебя?
О, Демон злой, ты хитростью, обманом
Завлек сюда, на этот тяжкий путь,
Где жизнь кружиться бешеным
канканом,
И водопадом низвергает ртуть.
Я брал перо, чтобы писать осанны,
Или сонетом слог свой упражнять.
Бумагу рвали перья, как тираны.
О, Демон – враг мой, где тебя искать?
В забытьи странном, ночию
беззвездной
Казалось мне, что птицею рожден,
Парил я в синем небе, плача слезно,
И слезы лили на землю дождем.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Я возвращался в мир совсем иной,
Где счастьем было – вырваться из
гетто,
И окунуться в гетто с головой.
Так и живу с тяжелою душой,
Ломая перья и ломая крылья.
И в этой жизни я себе не свой,
И в той не тот, каким когда-то был я.
1989
Я хочу вспоминать о грустном
Так, чтоб сердце умыли слезы,
И в душе моей стало пусто,
И прозрачно, как сладкие грезы.
Пусть тоскою душа захлебнется,
Сохраняя обет молчанья.
Все, что было, уже не вернется,
И напрасны мои желанья.
В эту ночь пропаду до рассвета,
Растворюсь в ней бродягой пьяным.
В этом мире родился я где-то,
И уйду из него незваным…
1989
Дай в руку же, Боже,
Мне Душу и ножик,
Я сделаю то, что решил:
Коль песню не сложил
И вряд ли сумею
Значит, с Душою пожил…
1989
"Поминальная"
Сквозь завесу бьется луч.
Просит выпустить из туч.
А внизу тоска лежит
И мешает людям жить.
Ветер, ветер, милый друг,
Ты б развеял мой испуг.
Травы в косы мне заплел,
И в дубравушку увел.
В вышине могучих крон
Я увижу сладкий сон.
Поднимусь на небеса,
Там вздохнет моя душа.
Песню горькую споет,
Слезы на землю прольет.
Смехом-птицей пролетит.
Болью в сердце промолчит.
Да не слышит друг меня.
Прячет серые глаза.
Сердцу горя не пройти.
Стороной не обойти.
У могилки без креста
Плачет малое дитя.
Рядом пылью дальний путь
Просит душу помянуть.
1989
"Рождение Алабаски"
Избегая постоянства словоблудных
изречений,
И в душе не опускаясь от довлеющих
сомнений,
Я пишу свои стихи, открытым слогом
пресмыкаясь.
Предо мной суровый Хронос и глаза
прекрасной Таис.
И в плену рутины Ночи книгу древнюю
листаю.
Все страницы в паутине, что в них
сказано – не знаю.
Взгляд усталый. Сквозь пергамент
проступает свод пещеры.
Свет неровный облегает лик уснувшей
в ней гетеры.
Спит она и не таится взгляда,
алчущего тела.
Но проснулась. Ленно села. В
отраженье посмотрела.
Встала. Медленно умылась. Из пещеры
вышла в сад,
Что подарен Дивом ей для раздумий и
услад.
Я же для нее невидим, следом, аромат
вдыхаю,
Удивляясь беспрестанно столь
изысканному раю,
Погружаю свою душу в тишину
волшебной ночи.
По тропинке, шаг за шагом, повторяя
лунный почерк,
Вышли к гордому Утесу, сыну мрачного
Титана.
Дева замерла у бездны – ложа старца
Океана,
Опустилась на колени. И коснулись
камня длани.
И шелка волос упали на зеленый
бархат ткани.
Краски все перемешались. Звезды
канули во тьму,
И заботливые слуги спрятали в
футляр луну.
Страх в глазах, в душе сомненье.
Лихорадит. Скоро, скоро!
В ореоле красных песен над землей
взойдет Аврора.
Вот она! Над горизонтом ввысь
метнулась алой птицей
Неожиданно и смело дочь Авроры –
луч-Зарница.
День встает! Так пой осанну, Ветер
Странствующих Туч,
Свету, кем ты был разбужен. Ты
узнаешь, как он жгуч!
Дело сделано, и дева поднялась,
спеша с колен.
И пошла назад устало, в свой
пещерный тихий плен.
Через несколько столетий в древнем
городе-столице,
В храме Божьем Алабаской нарекут
сию девицу.
Воздух гуще, небо чище. Солнце
жаркое в полете.
И Адам в седьмом колене где-то рядом
на охоте,
И его супруга – Ева, отзываясь
громким рыком
На позывы страсти дикой, шьет одежду
свежим лыком.
Но пройдут тысячелетья и прекрасна,
как Ирис,
Снизойдет на эту землю Алабаска,
дочь Таис.
Украдет сердца поэтов черным
бархатом ресниц,
И посеет взглядом ревность
коронованных цариц.
Унесет с собой и верность, и покой
седых мужчин.
У нее, как у Минервы, страсть на
тысячи причин.
Отправляясь в путь нелегкий по
замшелым городам,
Дочь Эроса воспитает человеческих
путан.
Все смешалось, все исчезло.
Растворилось в серой мгле.
Вольный ветер выгнал стадо на
серебряном коне.
За окном, в прозрачной дымке, снег,
звезда и тишина.
Город тихо так бормочет, а под
снегом спит Весна.
Новый день. И Свет рисует силуэты
черных крыш.
Слышишь, друг мой! Нет, не слышишь. Ты
давно, мой милый, спишь!
1989
Зачем впускаем мы в сердца сомненья,
Зачем решаем: быть или не быть!?
Достаточно не верить в Провиденье
И, отметая все и вся, любить.
Любить, мешая кровь с тоской зеленой,
И голос одиночества души,
И сердца стук, и путь определенный,
И городок, стоящий у реки.
Любить все крыши, на которых не был,
И крыши, на которых уже был,
И лестницы, ведущие на небо,
И улицы, которыми ходил.
Не хватит слов, к чему перечисленье?
Зачем решаем: быть или не быть?
Достаточно не верить в Провиденье
И, отметая все и вся, любить.
1989
Моих стихов былую неудачу
Пытаюсь пережить и слезы прячу…
1989
Последний путь. Мицар зовет в дорогу,
И Скорпион склонил уже Весы.
Смирился дух, испитая свобода
Взяла с собой отравленные сны.
Истерзанное эхо потеряло горы
Исчезнув криком глохнущей души,
Я ухожу. И ни к чему все споры.
Что сердце против всех одно? Усни…
1989
Милая моя, вы так красивы.
Я смотрю в туманные глаза.
С вами были многие счастливы,
Только это вряд ли для меня.
Милая моя, вы мне сказали,
Что с таким столкнулись в первый раз.
Как прекрасно вы сейчас солгали,
Трепетно, не пряча синих глаз.
Милая моя, я не заметил
Взгляд ваш тайный вскользь и далеко.
Я ведь знаю, чем и кто ответил,
И поэтому мне так сейчас легко.
Милая моя, и в скуке века,
Даже если очень вы в цене
Надо помнить имя человека,
Поправляя платье на плече.
Милая моя, к чему печали
Напускать на юные черты,
Просто вы со мной не угадали
И не будет между нами – ты.
Милая моя, собой обманут,
До сих пор ищу я идеал.
Сотни вас во мне безлико канут,
Но не будет той, кого искал.
1989
В минуты встречи с одеялом ночи
Боишься ты, вся мокрая от страха
Сжимаешь кулачки
И судорожно бьешься,
Словно птаха,
Попавшая в искусные силки
Твоей кровати. И плачешь и смеешься,
Будто молодость уходит и спешат
часы.
А ты одна и нет любви,
Лишь одиночество
Окном раздетое до паха…
1990
Туманы хранят имена
Любимых, брошенных нами
Бешенных в своем горе
И бессильных своей тоске
1991
Спой мне песню, радость моя
Дай забыть ненадолго себя
Сердце горечью слов не трожь
Если сил нет держать – положь
Коли хочешь уйти – оставь
Не пиши в этом сердце явь
Не ищи в нем своих забот
И не бей его – пусть живет
Если хочешь забыть – укрой
Белой, белой своей простыней
Если видишь, что жизнь пуста
Урони и иди от греха
Брось его и иди от греха
Спрячь его и иди от греха
1992
Не помню, сколько было
В твоих глазах тоски.
Остался безразличным,
Прости меня, прости…
Не вспоминай о встрече.
Закрой за мною дверь.
Я о тебе не помню,
Поверь, поверь, поверь…
Глаза твои искрятся,
Зачем твоя слеза?
Ты гордая, я знаю.
Но не люблю тебя…
1992
В порыве летнего дождя
Ты не почувствуешь меня
А я коснусь тебя душой
И полыхнет пожаром дня
Нарушив хрупкий мой покой
То чувство – что ты вновь моя
И не окутан я тоской
Заботливо и с теплотой.
1998
Моей любимой нет со мной
Нет наяву и нет во сне
Скорбь изливается рекой
И волны катит в тишине
Беззвучный крик души роняю
А сам держу ее, держу!
И память о тебе сжигая,
Другой рукой костры тушу
Нельзя пожару разгореться
Иначе все, пропал, беда!
Но без тебя в ознобе сердце.
Смертельно ранена душа.
И череда переживаний
Ведет неясною тропой
Как отрешиться от страданий
И обрести опять покой?
Твой образ сохранить желаю
И разум, чтобы не сойти с ума.
Где компромисс? – я затихаю.
К несчастью, только до утра.
2000
Я разным был. Наивным и упрямым.
Я пил нектар желаний и сгорал.
Стирал себя. Поил и снегом талым.
И отрицая все, любовь искал.
Я был героем сказочных событий.
Я видел страх и умирал в тоске.
Но иногда мне так хотелось выйти,
Оставить суету и скрыться вдалеке.
Закрыть глаза или открыть забрало.
Прильнуть щекой к какой-нибудь тебе,
Ведь знаю я, тебя мне не хватало.
Иль может нет. Мой путь лежит к реке.
2000
Настроения разные
То смешные, то грязные
Время попусту трачу я
Потому что, все зря
Снегом путь белый стелится
Вдоль дороги метелица
Как усну, не замечу я
В холодке сгоряча
Да и если кто хватится
Его конь заартачится
Под хмельком кто удержится?
Конь лягнет седока
Под снегами сибирскими
Так родными и близкими
Непривычно, но искренне
Я прожду все срока…
2000
Морозный воздух
Звезд лучи колючи
И иней льнет к лицу
Как бы любя
Трещат деревья
Лопаются сучья
А мне тепло
Любовь так горяча
Твои слова
Искристы и желанны
Они, как хмель
И сердце веселя
Кокетливы, таинственны
Жеманны
И трепетны
О, я люблю тебя!
2000
Струны затронули думы сердечные
Стали серьезные, были беспечные
Все уже кончено, жизнь обеспеченна,
так решено
Это моменты, что не попали в наше
кино
Стоит тревожиться, стоит надеяться,
важно ли так?
Сердце от боли может не выдержать
страшных атак
Ты еще рядом, но ты за стеною толщи
стекла
Ты все страдаешь, не можешь поверить,
что я – это я
Так не бывает, - ты утверждаешь, - все
хорошо!
Только хорошее что-то теряю, было –
ушло
Редкие встречи редких знакомых, в
сумерках мир
Я на закате, счастье увидев, устрою
пир
Будут гулять там и веселиться, лишь
один я
Вдруг не смогу пережить этот вечер
сам без себя…
1987
Опять покоя нет. Опять идет война.
Смертельною тоской зашторились
глаза.
И вновь прорыв на фланге. Придется
отступать.
Погибших там солдат в траншеях
засыпать.
А нас все поливает осколочным
дождем.
Приказ на отступленье с надеждой
все мы ждем.
Уже почти полгода проклятая война.
Не первая по счету и не последняя.
Как жаль, что не узнают об этом те,
кто спит.
О том, что кто-то рядом мгновением
убит.
Что истекая кровью на внутренних
фронтах,
Зовет он тихо маму и отгоняет страх.
Божественное время. И взгляды лишь
вперед.
И если кто-то рядом тихонько умрет,
То нам и не убудет, и не изменит нас.
Лишь капельками крови всплакнет
иконостас.
1988
Капали слезы…
Звенящий ручей
Уносил в синеватую даль
Обиду и боль.
Капали слезы…
Может быть от того
Ощутил я сегодня печаль
Что растаяли грезы.
Капали слезы…
И слезинки
В пространстве сияли
Лучами мечты.
Капали слезы…
От любви безответной
Страдали и я, и ты
И от этого
Капали слезы…
1987
Металлическая мечта
Ослепленный железной страстью
Для тебя она, как звезда
Как дорога к твоему счастью
Ослепленный железной страстью
Думал ты – ничего нет ценней
Одаренный волшебной властью
Проходил мимо разных людей
Думал ты – ничего нет ценней
И мечтал о конечной цели
Но со временем все тяжелей
И все чаще встречаются мели
Ты мечтал о конечной цели
И достиг, дотянулся рукой
Только годы всю жизнь твою съели
А в ответ – звук металла пустой…
1987
Лилия. Нежность. Порок. Мироздание.
Вечность.
Лили я сам не смог бы ответить.
Ли-ли-я. Песня. Радость. Цветы.
Беспечность.
Л или я. Любовь. Тоска. Бесконечность.
Лил и я слезы. Чем тебя лечат?
Л. и. Л. и. Я. Краски. Роса. Трава.
Л ил и я. Конечно же ты права,
Лилия!
1988
|
|